Новости
- 08.12.2010
- НАГРАДЫ БЕЛЫХ АРМИЙ РОССИИ
-
НАГРАДЫ БЕЛЫХ АРМИЙ РОССИИ
После Октябрьской революции в России разразилась Гражданская война, продолжавшаяся на европейской части страны три года, а в Сибири и на Дальнем Востоке еще дольше. Историки обычно делят период борьбы с Советами, получившей в истории название «белой», на три фронта: Юг России, Север и Запад, Восток России. С обеих сторон гибли солдаты и офицеры, совершая подвиги храбрости и мужества, поэтому перед командующими белых армий неизбежно вставал вопрос о наградах: как отметить сильных и храбрых и как побудить к решительности слабых и робких. На разных фронтах Гражданской войны этот вопрос решался по-разному: в некоторых белогвардейских армиях старались обходиться запасами царских орденов и медалей — в армии А.В. Колчака вручались даже ордена Святого Георгия, чего не наблюдалось на других участках Гражданской войны. Все сомнения своих «сотоварищей» по белому делу на этот счет А.В. Колчак считал излишними. Имеются сведения об изготовлении в Сибири Георгиевских крестов, например, в августе 1919 года было выдано несколько пудов серебра «для лития Георгиевских крестов». Кроме того, в распоряжении колчаковского командования имелись Георгиевские кресты старого образца. После взятия Перми белыми войсками и разгрома красноармейских отрядов зимой 1919 года в армии А.В. Колчака началась щедрая раздача наград. Барон А. Будберг в своем дневнике записывал: «Лавры Пермской победы вскружили всем головы; посыпались награды, на фронте имеется уже несколько кавалеров Георгия 3-й степени, бывшие штабс-капитаны сделались генерал-лейтенантами».
Несколько особняком стоял Южный фронт, где ордена (но не орден Святого Георгия) давались только Донской армии. В армии Добровольческой, а позднее и в Объединенных силах Юга России, решили, что невозможно награждать старыми русскими орденами за отличия в боях русских против русских. Поэтому армия генерала А.И. Деникина орденов не имела, о чем писал и барон П. Врангель в своих воспоминаниях: «В армиях генерала Деникина боевые подвиги награждались исключительно чинами». Только в отдельные, наиболее напряженные периоды борьбы, устанавливался тот или иной знак отличия. Он не был орденом уже потому, что вручался всем участникам действий того или иного периода и был схож с теми медалями, которые в царской России жаловались за участие в какой-либо военной кампании.
К таким наградам относится, в частности, «Знак 1-го Кубанского (Ледяного) похода», установленный А.И. Деникиным в августе 1918 года. С первых боевых дней на Дону части Добровольческой армии, не завершив еще своей реорганизации, вынуждены были участвовать в борьбе против большевиков. Но силою обстоятельств в конце января 1918 года ей пришлось покинуть Донской край, хотя к моменту оставления Ростова вполне определенного плана предстоящего похода еще не существовало. Он наметился только на пятый день пути, а окончательный план начавшегося уже похода заключался в движении на Кубань.
Первый Кубанский поход проходил в трудных условиях. Кроме расхождения во взглядах вождей, Добровольческой армии приходилось во время пути вступать в сражения с войсками Красной армии. Главным сторонником решения идти на Кубань стал генерал-адъютант М.В. Алексеев, который хотел укомплектовать и снабдить свою армию всем необходимым в том краю, который всегда считался житницей России.
Первые боевые сражения, весьма успешные для белых, произошли уже около станицы Хомутовской, куда успел подойти конный отряд большевиков. Через несколько дней Добровольческая армия вела бои под селением Лежанка, и бой этот стал своего рода смотром ее доблести: успех боя укрепил веру белых в свои силы. В двадцатых числах февраля 1918 года Добровольческая армия вступила в пределы Кубанского края. Последующая неделя похода, сопровождавшаяся боями и длительными переходами, приносила и радости, и горести. С одной стороны, армия усиливалась казаками, вступавшими в ее ряды; с другой — добровольцам приходилось отбиваться от казаков-фронтовиков и местных большевиков, которые провожали их боями.
Восемьдесят дней длился 1-й Кубанский поход, прозванный Ледяным. Он потребовал от его участников немалого мужества, и А.И. Деникин, Главнокомандующий Вооруженными силами Юга России, установил для всех его участников «Знак 1-го Кубанского (Ледяного) похода». Он представлял собой «терновый венец из оксидированного серебра (диаметр венца — 30 мм), пересеченный серебряным мечом рукоятью вниз». На оборотной стороне его указывался порядковый номер награжденного.
В символике Белого движения терновый венец был одним из наиболее часто встречающихся символов. Терновый венец присутствует на «Знаке Марковского артиллерийского дивизиона», «Знаке 1-го конного генерала Алексеева полка», на военном ордене «За Великий Сибирский поход», «Кресте Ачинского конно-партизанского отряда» и т.д.
«Знак 1-го Кубанского (Ледяного) похода» предназначался для всех чинов, состоявших в строю и принимавших участие в борьбе с большевиками. Он носился на Георгиевской ленте, в центре которой помещалась круглая бело-сине-красная розетка. Нестроевые и гражданские чины, не принимавшие участия в боях, награду носили на ленте ордена Святого Владимира и с такой же розеткой национальных цветов.
Число награжденных «Знаком 1-го Кубанского (Ледяного) похода» было не так уж и велико — всего около 4–5 тысяч человек. Но это была первая награда Белого движения, ставшая широко известной среди русской эмиграции первой волны и их потомков.
Получили свой памятный крест и донские казаки, которые после поражения под Новочеркасском и Ростовом в феврале 1918 года отступили в Сальские степи. Вооруженная борьба донского казачества — самого старейшего и многочисленного из казачеств — завершилась походом, который вошел в историю под названием Степного.
Походный атаман войска Донского П.Х. Попов не хотел уходить с Дона и отрываться от родных мест, поэтому он не стал присоединяться к Добровольческой армии для совместного похода на Кубань. Донские казаки направились к расположенным в Сальских степях зимовкам, где было достаточно продовольствия и фуража для коней. Задача этого похода заключалась в том, чтобы, не прерывая борьбы с большевиками, сохранить до весны здоровое и боеспособное ядро, вокруг которого донские казаки могли бы вновь сплотиться и поднять оружие. К тому же Сальские степи отстояли далеко от железных дорог, а это исключало внезапное нападение Красной армии. Все участники Степного похода, продолжавшегося полтора месяца, получили массивный железный крест «За Степной поход».
Ярким вождем Белого движения был генерал-майор М.Г. Дроздовский. Свое отношение к Октябрьской революции он выразил такими словами: «Через гибель большевизма к возрождению России — вот наш единственный путь, и с него мы не свернем». Друзья и подчиненные чуть ли не боготворили его, враги ненавидели и боялись, и все без исключения уважали, считая его человеком чести, долга и действия, умевшим добиваться поставленной цели, несмотря ни на какие препятствия.
Получив от командования Румынским фронтом согласие на формирование добровольческих отрядов для отправки их на Дон к генералу Л.Г. Корнилову, генерал-майор М.Г. Дроздовский обратился ко всем русским военным, служившим на этом фронте, с воззванием:
«Русские люди! В ком живы совесть и честь — откликнитесь на наш призыв.
Отечество наше накануне гибели. Последствия анархии и позорного мира будут неисчислимы и ужасны.
Нашим уделом будет рабство, еще более ужасное, чем татарское иго.
Кто не понимает этого, тот безумец или предатель.
Только правильно организованная армия, беспрекословно послушная воле начальников, воодушевленная сознанием долга и любовью к Отечеству, может спасти великий, но несчастный народ наш…»
На принципах строгой дисциплины на Румынском фронте формируется во имя спасения России 1-я бригада русских добровольцев. Из города Яссы этот отряд выступил на соединение с Добровольческой армией 7 марта 1918 года. В «Очерках русской смуты» генерал А.И. Деникин пишет:
«25 апреля большевики с севера повели наступление на Новочеркасск… и овладели уже предместьем города, переживавшего часы смертельной паники. Казаки не устояли и начали отступать. Порыв казался исчерпанным и дело проигранным. Уже жителям несчастного Новочеркасска мерещились новые ужасы кровавой расправы…
Но в наиболее тяжелый момент свершилось чудо: неожиданно в семи верстах к западу от Новочеркасска, у Каменного Брода, появился офицерский отряд полковника Дроздовского силою до 1000 бойцов, который и решил участь боя.
Эта была новая героическая сказка на темном фоне русской смуты: два месяца из Румынии, от Ясс до Новочеркасска, более тысячи верст отряд этот шел с боями на соединение с Добровольческой армией».
А в приказе самого М.Г. Дроздовского говорилось:
«Более тысячи верст пройдено Вами отрядом, доблестные добровольцы! Немало лишений и невзгод перенесено, немало опасностей встретили Вы лицом к лицу. Но верные своему слову и долгу, верные дисциплине, безропотно и без празднословия шли Вы упорно вперед по намеченному пути, и полный успех увенчал Ваши труды и Вашу волю. И теперь я призываю Вас всех обернуться назад, вспомнить все, что творилось в Яссах и Кишиневе, вспомнить все колебания и сомнения первых дней пути, предсказания различных несчастий, все нашептывания и запугивания окружавших нас малодушных…»
За мужество и решимость для 1-й бригады русских добровольцев была учреждена медаль, представлявшая собой серебряный матовый овал, который у ушка имел два скрещенных меча. На лицевой стороне медали изображена Россия в образе женщины в древнерусском одеянии и с мечом в протянутой руке. Она стоит над обрывом, а на дне его и по скату представлена группа русских войск с оружием в руках, которые взбираются к ногам России, олицетворяя стремление к воссозданию единого, неделимого и великого государства. На оборотной стороне медали полукругом сверху выгравирована надпись «Поход дроздовцев», ниже — «Яссы — Дон», следующая строка — «1200 верст», затем шла дата, а на последней строчке указывалась фамилия награжденного с инициалами.
Этот знак отличия вручался всем действительным участникам похода, выступившим из городов Яссы или Дубоссары, прибывшим на Дон и отбывшим 6 месяцев подписного срока службы. Те, кто вышел в поход, но потом оставил свои отряды из-за ранения, контузии или тяжелой болезни (если это подтверждалось и если они потом возвращались в строй), тоже получали награду наравне с остальными. Медаль «Поход дроздовцев» носилась на груди левее всех степеней Георгиевского креста и Георгиевской медали, но правее всех прочих знаков отличия и медалей. Медали погибших передавались или потомству, или ближайшим родственникам для сохранения на память, но без права ношения.
Среди большого числа наград Белых армий России были и такие, которые можно отнести к числу неврученных. В декабре 1919 года генерал-лейтенант А.И. Деникин, сменивший Л.Г. Корнилова на посту Главнокомандующего Вооруженными силами Юга России, отдал войскам 3-го армейскою корпуса приказ отходить в Крым и принять на себя оборону полуострова от наступавших частей Красной армии. В ответ генерал-майор Я.А. Слащов, командующий корпусом, доносил, что защиту Крыма считает для себя «вопросом не только долга, но и чести». Силы, которыми располагал командующий корпусом, были невелики, а противостояли им войска 13-й Красной армии, из которых против Крымского перешейка непосредственно были сосредоточены 4 стрелковые и 2 (или даже три) кавалерийские дивизии. И все же, несмотря на неравенство сил, царившие дезорганизацию и неразбериху, несмотря на клевету и злобные сплетни, которые распространялись вокруг Я.А. Слащова завистниками и недоброжелателями, 3-й корпус сумел удержать Крым. В результате была сохранена та территория, на которой смогли переформироваться и оправиться от поражений остатки деникинских армий, эвакуированные из Одессы и Новороссийска. В ознаменование заслуг 3-го корпуса и его доблестного вождя приказом А.И. Деникина корпус был назван «Крымским».
Казалось бы, что по окончании самого тяжелого периода обороны 3-й корпус должна была бы ожидать общая награда. Однако на судьбе этой награды сказались разногласия между генерал-лейтенантом П.Н. Врангелем, новым Главнокомандующим, и Я.А. Слащовым, которые вскоре вылились в открытую вражду. В апреле 1920 года барон П.Н. Врангель переименовал 3-й корпус во «2-й армейский», после чего почетное наименование «Крымский» постепенно исчезло из употребления. Уязвленный этим обстоятельством генерал Я.А. Слащов не один раз обращался к Главнокомандующему с ходатайством об учреждении для своих войск особой награды. В своих воспоминаниях «Требую суда общества и гласности» он писал: «Я просил наградить корпус особым крестом за защиту Крыма». Однако в качестве награды П.Н. Врангель выбрал не столь желанный для крымского генерала крест, а «знак отличия на головной убор».
Об этой награде ничего не сказано даже в известной работе П.В. Пашкова «Ордена и знаки отличия Гражданской войны 1917–1920 годов», и единственным источником, свидетельствующим о награждении слащовцев этим знаком, являются статьи в белогвардейской прессе Юга России. В трех статьях разных газет содержатся не только разные варианты надписи на знаке отличия («За защиту Крыма», «За оборону Крыма»), но даже существуют разногласия по вопросу о том, какие части этим знаком были награждены. Наибольшее доверие внушает написанный по свежим следам репортаж о приезде П.Н. Врангеля в Мелитополь (газета «Голос»).
«Выйдя из поезда и приняв рапорт ген. Слащова, Главнокомандующий поздоровался с караулом и, поздравив с наградой, объявил, что корпус ген. Слащова получит надпись на головных уборах "За защиту Крыма"».
Но самого награждения (то есть вручения знаков отличия), очевидно, не было: просто Главнокомандующий объявил, что оно состоится в будущем. В царской России «знак отличия на головной убор» был распространенной наградой воинским частям. Подобные знаки в виде металлической «ленточки» с надписью носились над кокардой на фуражках и над Андреевской звездой или изображением двуглавого орла на киверах, касках и гусарских шапках. Видимо, похоже должна была выглядеть и награда корпусу генерала Я.А. Слащова. Крест, о котором ходатайствовал командующий 3-м корпусом, был бы индивидуальной наградой, полагавшейся каждому участнику героической обороны Крыма, выбранная же П.Н. Врангелем «ленточка» являлась наградой коллективной.
А вскоре большинство частей, героически защищавших Крым зимой 1919–1920-х годов, в ходе преобразований в армии были переформированы. И оказалось, что «знаком отличия на головной убор» можно было наградить только два полка, которые к тому же имели уже подобные награды. А из семи полков регулярной кавалерии «знаком отличия на головной убор» были отмечены пять. Ситуация складывалась весьма странная: даже если бы награждение ленточками с надписью «За защиту Крыма» и состоялось, их просто некуда было бы надеть. И получается, что П.Н. Врангель учредил (или хотел учредить) награду, которую не могли бы носить воинские части, удостоенные ее. Если легендарная награда и существовала, то она не получила широкого распространения.
Однако для увенчания славой героев и увековечения их деяний в памяти потомков нужны были новые награды, и барон П.Н. Врангель учредил орден во имя Святителя Николая Чудотворца.
«Да придаст учреждаемый орден новые силы всем борющимся за наше Святое дело, да отметит он достойно их мужество и доблесть, и да укрепит нашу веру в ближайшее освобождение исстрадавшейся России и русского народа». <Впоследствии в эмиграции, в июле 1920 г., великий князь Кирилл Владимирович установил другой орден Святителя Николая Чудотворца. Этот знак отличия являлся памятной медалью, и носить его имели право все участники Великой войны, которые находилось в составе царской армии и флота до 1 марта 1917 года.>
Новый орден по своему статуту приравнивался к Георгиевской награде, хотя носиться должен был ниже ее. Все обстоятельства, при которых был совершен подвиг, рассматривала специальная комиссия, а окончательное решение о награждении принадлежало «Кавалерской думе», постановления которой входили в силу только после утверждения их Главнокомандующим. Однако в особенно исключительных случаях он имел право награждать обеими степенями ордена и без решения «Кавалерской думы».
Первая степень ордена Святителя Николая Чудотворца по внешнему своему размеру равнялась ордену Святого Георгия III степени. Этот знак отличия носился на шее. Вторая степень ордена Святителя Николая чудотворца по размеру соответствовала ордену Святого Георгия IV степени и носилась на груди, ниже Георгиевской награды.
Орден Святителя Николая Чудотворца изготовлялся из железа, что позволяло чеканить его даже в боевых условиях. Никакого различия между орденскими знаками для офицеров и солдат не было, а по орденскому статуту каждый воинский чин Белой армии, независимо от своего ранга и должности, за боевые отличия мог быть награжден обеими степенями ордена. Солдаты могли получить орден Святителя Николая Чудотворца только в том случае, если у них уже был Георгиевский крест не ниже III степени.
Первым кавалером ордена Святителя Николая Чудотворца стал штабс-капитан Л. Ярмолович, получивший награду из рук самого Главнокомандующего.
Кавалеры ордена Святителя Николая Чудотворца получали особые привилегии при производстве в последующий чин, при наделе землей, по дальнейшему устройству своей судьбы (если оставляли службу), по сокращению «выслуги лет для получения пенсии» и т.д. Особый «Комитет ордена Святителя Николая Чудотворца» заботился о награжденных и их неимущих семьях, ведал всеми вопросами, связанными с материальным призрением их детей. Но так как Белая армия в ноябре 1920 года оставила Крым, то Комитету не пришлось развернуть свою деятельность. На одном из своих заседаний в Галлиполи «Кавалерская дума» обратилась к Врангелю с просьбой принять орден Святителя Николая Чудотворца II степени — за проявленные Главнокомандующим мужество и храбрость. Награждений первой степенью ордена не было.
А в Сибири в это время, в ноябре 1918 года, адмирал А.В. Колчак, Верховный правитель России и Главнокомандующий ее Вооруженными силами, при поддержке офицерских и казачьих частей, а также командования войск Антанты совершил переворот и положил конец Сибирской автономии (пусть даже и номинальной). Стали создаваться новый герб и гимн и одновременно учреждаться новые награды — орден «Возрождение России» и орден «Освобождение Сибири».
Первый орден должен был «воплотить идею возрождения России из смуты гражданской войны», поэтому при создании его проекта рекомендовалось использовать «мотивы, заимствованные из русских и национальных сокровищ древней орнаментальной мистики и современных, графически переданных аллегорий». Но ни один из десятка представленных проектов не получил одобрения жюри, возглавляемого профессором искусствоведения В.И. Денике.
Орден «Освобождение Сибири» должен был «воплощать в себе природные силы Сибири с орнаментацией, изображающей растительные и животные формы страны». Задача эта по своему воплощению была довольно сложной, и решать ее пытались многие художники. Однако жюри выбрало только эскиз художника Г.А. Ильина — автора сибирского герба.
По замыслу орден «Освобождение Сибири» должен был иметь 4 степени, причем число кавалеров первой степени ордена не должно было превышать 30 человек, второй степени — 100, третьей — 300, а награждение нижней степенью ордена «Освобождение Сибири» не ограничивалось. Высшая степень ордена представляла собой прямой золотой крест, на который накладывался меньшего размера крест, сделанный из малахита. В центре креста стояла дата — 1918. К кресту ордена «Освобождение Сибири» I степени полагалась восьмилучевая серебряная (с позолотой) звезда весьма необычной формы: вертикальные и горизонтальные лучи ее были длиннее остальных. На каждом удлиненном луче помещалось по пять хризолитов. Орденский крест I степени носили на ленте через правое плечо.
Орденский знак II степени — такой же крест, но меньших размеров и без звезды (его носили на шее); III степень ордена — крест еще меньше; (в петлице), а на орденском кресте IV степени (для награждения нижних чинов) вместо малахита использовалась зеленая эмаль. К орденским знакам отличия всех степеней, полагавшимся за военные подвиги, относились золотые казацкие шашки (сабли) старого образца, с гардами.
В орденском статуте говорилось, что награда эта почетная и жалуется она «как гражданам Сибири, так и прочим гражданам государства Российского и подданным иностранных государств, оказавшим несомненные услуги по освобождению Сибири от большевиков как на поле брани, так и в государственном и общественном строительстве».
Так как освобождение Сибири не состоялось, по всей видимости, не производилось и награждение орденом, хотя орденские знаки были изготовлены: один экземпляр сохранился до нашего времени и сейчас находится в Русском музее.
Место этого знака отличия занял орден «За Великий Сибирский поход», учрежденный в феврале 1920 года и предназначавшийся для всех воинов; Белой армии, прошедших путь отступления от Волги до Байкала. Орденский знак в точности повторял «Знак 1-го Кубанского (Ледяного) похода», только меч у него был не серебряным, а золотым. Сам же терновый венок (диаметром 30 мм) изготовлялся из оксидированного серебра.
В Прибалтике в первой половине 1919 года из бывших русских пленных и немецких добровольцев был сформирован особый Русский корпус, которым командовал полковник П. Бермонт-Авалов. После боев с советскими войсками в Латвии корпус преобразовали в Западную Добровольческую армию, но потом она вошла в конфликт с буржуазными правительствами Латвии и Эстонии и сражалась с их армиями. Все чины армии П. Бермонт-Авалова за сражения в Курляндии (Латвии) получили право носить бронзовую медаль, на лицевой стороне которой был изображен Георгий Победоносец, а на оборотной — восьмиконечный православный крест, по сторонам которого стояла дата «1919».
Позднее, уже в эмиграции, П. Бермонт-Авалов учредил еще одну награду — черный с серебряной каймой крест мальтийской формы: военнослужащим эта награда вручалась с мечами, гражданским лицам — без мечей.
В 1920 году атаман Г.М. Семенов, провозгласивший себя после гибели А.В. Колчака Верховным правителем, учредил для своего Особого Маньчжурского отряда необычную награду — серебряный крест «За храбрость», который имел «георгиевскую» форму. На лучах креста размещались буквы «О.М.О.» — Особый Маньчжурский отряд, сформированный еще в 1918 году. Кроме этой награды существовала и семеновская Георгиевская медаль «За храбрость»; обе награды носились на Георгиевской ленте.
После поражения Северная армия ушла в Финляндию и Польшу, Сибирская армия — в Китай, а Добровольческая армия Юга России в ноябре 1920 года оказалась в Константинополе. В Турции собралась 136000 русских людей, из которых 70 тысяч не сложили оружия. Армию разделили, и 1-й армейский корпус под командованием генерала А.П. Кутепова разместился на полуострове Галлиполи. Им отвели покрытое жидкой грязью поле, которое солдаты превратили в военный лагерь.
Флот ушел в тунисский порт Бизерту, казаки устраивались в турецких селениях Чилингир, Санжак-тепе и Кабакджа, потом перебрались на остров Лемнос. Командование оставалось в Стамбуле…
Два года прожили они в этих лагерях, а потом судьба разбросала их по всему белому свету. Как крепко ни держались однополчане, жизнь постепенно развела их, но в память пребывания Русской армии на чужбине было учреждено много наградных крестов, в основном похожих друг на друга. Первым из них стал утвержденный П.Н. Врангелем свинцовый «Нагрудный знак в память пребывания Русской армии на чужбине» с надписью «Галлиполи» и датами «1920–1921». Его делали из немецких снарядов, склад которых обнаружили неподалеку. Равноконечный крест в ширину был размером со спичечный коробок. Были и самодельные кресты, которые делали из листового железа, а позже, уже в Югославии, «Галлипольский крест» выбивали из бронзы и покрывали его черной эмалью. А еще позже, во Франции, крест делался из серебра, а на черной эмали проводили узкую белую кайму.По примеру Галлиполи такие же кресты были изготовлены в других лагерях, различие состояло только в названии и дате. Для тех чинов Русской армии, кто не был ни в одном из военных лагерей, а проживал в Константинополе или других местах за границей, был установлен крест без названия: на нем стояли только даты — «1920–1921».